Воинская элита - берсерки. Берсерки: кто они? Кто такой берсерк на руси
Мирча Элиаде, «Ритуалы и символы инициации», глава V — «Героические и шаманские инициации». Английское издание 1965 года1. Перевод с английского Д.Громова
Становление берсерка
В знаменитом отрывке «Саги об Инглингах» так представляются товарищи Одина:
Они шли без щитов и были безумны как псы или волки, и грызли собственные щиты, и были сильны как медведи или быки; они убивали людей, и ни огонь, ни сталь не могли ничего сделать с ними; и это было то, что называют неистовством берсерка.
Эта мифологическая картина может быть с уверенностью истолкована как описание реального мужского общества — имеются в виду знаменитые Monnerbunde древнегерманской цивилизации. Буквально слово берсерк означает «воин в шкуре (serkr) медведя»2. Иначе говоря, эти воины магически идентифицировались с медведем; более того, предполагалось, что иногда они могли превращаться в волков или медведей3. Человек становился берсерком в результате инициации, включавшей в себя особые воинские испытания. Так, Тацит сообщает, что у хаттов кандидат не стриг волосы и бороду до тех пор, пока не убивал врага. У тайфалов юноша должен был убить кабана или волка; у герулов он должен был сражаться безоружным. В процессе этих испытаний кандидат сопоставлялся с дикими животными; он становился наводящим ужас воином в той мере, в какой вел себя, как хищный зверь. Проходящий инициацию кандидат трансформировал себя в сверхчеловека настолько, насколько удавалось вобрать в себя магико-религиозную4 силу, присущую хищнику.
В скандинавской «Саге о Вёльсунгах» сохранились сведения об испытаниях, типичных для инициаций берсерков. Король Сиггейр вероломно захватил владения своих девяти шуринов, Вёльсунгов. Прикованные к брусу, все они были съедены волчицей, уцелел лишь Сигмунд, спасшийся благодаря хитрости сестры своей Сигни. Скрываясь в хижине в глубине леса, куда Сигни приносит ему пищу, он ожидает часа расплаты. Когда два сына Сигни достигли десятилетнего возраста, она послала их к Сигмунду на испытание. Сигмунд находит, что они трусы, и по его совету Сигни убивает их. В результате кровосмесительных отношений со своим братом Сигни рождает третьего сына, Синфьотли. Когда ему исполняется десять лет, мать подвергает его первому испытанию: она пришивает рубашку к его рукам, протыкая кожу. Сыновья Сиггейра, подвергшиеся тому же испытанию, кричали от боли, но Синфьотли был невозмутим. Когда рубашка снята, мать сдирает кожу и спрашивает, чувствовал ли он что-нибудь. Мальчик отвечает, кто Вёльсунгов не беспокоят подобные пустяки. Тогда мать посылает его к Сигмунду, который подвергает мальчика тем же испытаниям, которых не выдержали когда-то сыновья Сиггейра: он приказывает сделать хлеб, в мешке с мукой при этом находится еще и змея. Когда Сигмунд ночью приходит домой, он обнаруживает свежеиспеченный хлеб и спрашивает Синфьотли, не нашёл ли он в мешке чего-либо особого. Мальчик ответил, что, помнится, он видел что-то, но, к сожалению, не обратил на это внимания и замесил в тесто. После этого доказательства мужества Сигмунд берет мальчика с собой в лес. Однажды они нашли две волчьих шкуры, висящих на стене хижины. Два сына короля были превращены в волков и могли выходить из волчьих шкур только каждый десятый день. Сигмунд и Синфьотли надели шкуры, но не смогли их снять. Они выли как волки и понимали волчий язык. Тогда они разделились и договорились, что не будут звать друг друга на помощь, разве что придется иметь дело более, чем с семью противниками сразу. Однажды Синфьотли был призван на помощь и убил всех людей, напавших на Сигмунда. В другой раз Синфьотли сам был атакован одиннадцатью врагами и убил их, не обращаясь за помощью к Сигмунду. Тогда Сигмунд несётся к нему и кусает за горло, однако вскоре сам же и исцеляет нанесенную им рану. В конце концов оба они возвращаются в свой дом и дожидаются момента, когда смогут сбросить свои волчьи шкуры. Приходит время, и они бросают шкуры в огонь. На этом инициация Синфьотли заканчивается и он может мстить убийцам Вёльсунгов.
Инициатические темы здесь очевидны: испытание мужества, сопротивление физическому страданию, вызванному превращением в волка. Но компилятор «Саги о Вёльсунгах» уже не понимал исходного их значения. В саге Сигмунд и Синфьотли лишь случайно находят кожи и не знают, как снять их.
Трансформация в волка — то есть ритуал надевания волчьей шкуры — составляла важнейший момент инициации в мужское тайное общество. Надевая шкуру, инициируемый перенимал поведение волка; другими словами, он становился воином-зверем, непреодолимым и неуязвимым. «Волками» называли членов индоевропейских военных обществ.
Сценарий героических инициаций прослеживается и в других сагах. Так, например, в «Саге о Греттире» герой спускается в могильный холм, который содержит драгоценное сокровище и борется последовательно с призраком, с двенадцатью берсерками и с медведем. В «Саге о Хрольфе Краки», Бодвар убивает крылатое чудовище и затем инициирует своего юного товарища Хоттри, давая ему съесть кусочек сердца чудовища.
К сожалению, здесь нет возможности подробно рассмотреть социологию, мифологию и ритуалы германских мужских союзов, которые были так блестяще изучены Лилией Вэйзер5, Отто Хоффером6 и Жоржем Демюзилем7; или других индоевропейских мужских обществ — таких, например, как mairya индоиранцев, которые составили предмет интереснейших работ Стига Викандера8 и Дж.Уиденгрена9. Я лишь упомяну, что характер индоевропейских отрядов (банд) воинов во многом схож с характером тайных братств примитивных народов. В обоих случаях члены группы10 терроризируют женщин и тех, кто не участвует в инициатических действиях, и в том или ином виде осуществляют «право грабежа», которое, в измененной форме, все еще можно встретить в популярных традициях Европы и Кавказа. Грабеж и особенно кража рогатого скота, ставит членов воинской банды на один уровень с хищными зверями. В германском Wutende Heer или в подобных ритуальных организациях, лай собак (вой волков) является частью неописуемого шума, в котором присутствуют все виды странных звуков — например, звонки и трубы. Эти звуки играют важную ритуальную роль; они помогают членам группы подготовиться ко вхождению в состояние бешеного экстаза. Во многих примитивных культурах звук трещоток, как верят, является голосом Сверхъестественных Существ; следовательно это — знак их присутствия среди инициируемых. В германских или японских мужские тайных союзах странные звуки, подобно маскам, свидетельствуют о присутствии Предков, о возвращении душ мертвых. Встречаясь с мертвыми, возвращающимися на землю (особенно в период зимнего солнцестояния), инициируемые приобретают важнейший опыт. Зима также — сезон, когда инициируемые превращаются в волков. Другими словами, в течение зимы члены банды способны преобразовать свое обычное состояние и достигнуть сверхчеловеческого существования через общение с Предками или приближая свое поведение к поведению хищного зверя, что является магией.
Боевое испытание обычно представляло собой отдельный бой, который строился таким образом, чтобы в инициируемом пробудилась «ярость берсерка». Здесь задействовалась не только воинская доблесть; обучение невоенным навыкам кандидаты проходили по одиночке. Для овладения воинским неистовством молодежи не достаточно было просто приобрести храбрость, физическую силу, выносливость; такое овладение становилось результатом магико-религиозного опыта, который радикально изменял сам способ существования человека. Молодой воин должен преобразовать свою человеческую сущность припадком агрессии и ярости, которые сопоставляли его с бушующим хищником. Тогда юноша становился «разогретым» до экстремальной степени, он наполнялся таинственной, нечеловеческой и непреодолимой силой, которая поднималась из предельных глубин его существа и проявлялась в ярости и воинской мощи. Древние немцы назвали эту священную силу wut, у Адама Бременского она переведена как «ярость»; это в своем роде демоническое безумие, которое заполняет противника ужасом и парализует его. Ирландский ferg (дословно — «гнев»), menos Гомера являются почти точными эквивалентами этого же самого ужасающего священного опыта, специфического для героических боев. Ж.Вендрие11 и Мария-Луиза Сьёстедт12 показали, что некоторые определения, употребляемые по отношению к Герою, в староирландском оказываются прямо связаны со значениями «страсть, возбуждение, набухание». Как пишет мисс Сьустедт, «Герой — человек в ярости, одержимый бурной и жгучей энергией».
Инициация Кухулина
Сага об инициировании юного героя Кухулина превосходно иллюстрирует это извержение «шумной и жгучей энергии». Согласно староирландской саге Tain Bo Cualnge13, Кухулин, племянник Конхобара, короля уладов, однажды подслушал, как его учитель, друид Катба, сказал: «Маленький мальчик, который возьмет оружие в этот день, будет великолепен и знаменит делами оружия… но век его будет недолгим и мимолетным». Кухулин выпросил у своего дяди оружие и колесницу и отправился к замку трех сыновей Нехты, худших врагов уладов. Несмотря на физическую мощь и неукротимость трех этих героев, мальчик победил их и отрезал им головы. Однако при этом мальчик пришел в такое воинское неистовство, что друид вынужден был предупредить короля, что Кухулин, вернувшись, может перебить всех воинов в городе. Процитируем дальнейший текст саги14:
И вот что они задумали: выслать навстречу Кухулину в поле трижды пятьдесят обнаженных женщин во главе со Скандлах, чтобы показали они ему свою наготу и срам. Вскоре вышли за ворота все юные девушки и показали мальчику свою наготу и срам. Скрыл от них мальчик свое лицо и оборотился к колеснице, дабы не видеть наготу женщин. Тогда отняли его от колесницы и погрузили в три чана с ледяной водой, чтоб погасить его гнев. Словно ореховая скорлупа разлетелись доски и обручи первого чана, во втором же вспенилась вода на несколько локтей в высоту, а воду из третьего чана стерпел бы не всякий. Изошел тут из мальчика гнев (ferg), и тогда облачили его в одежды.
Несмотря на свою фантастичность, сага о Кухулине представляет собой превосходный материал для исследования индоевропейских воинских инициаций. Как убедительно показал Ж.Дюмезиль, сражение мальчика с тремя МакНехтами является древним индоевропейским сюжетом — сюжетом о борьбе с тремя противниками или с трехголовым чудовищем. Но особенно интересным для нашего исследования представляется гнев (ferg) Кухулина, его ярость берсерка. Демюзиль сравнил инициационный жар Кухулина и его последующее «укрощение» женской наготой и холодной воды, с определенными моментами в инициациях у каннибалов куакиутл. Так же, как и в случае Кухулина, лихорадочное и смертоносное безумие молодого куакиутл во время инициации «укрощается» женщиной, танцующей перед ним голой с трупом в руках, а также путем погружения его головы в чан с соленой водой. И жар каннибала, и гнев молодого воина, проявляющийся в чрезвычайной высокой температуре, является отнюдь не чем-то обычным и естественным, но — именно так! — сакральным, магико-религиозным опытом.
Символика магического жара
Резонно предположить, что мы видим здесь магико-религиозный опыт, истоки которого чрезвычайно архаичны. Для людей примитивного общества магико-религиозная сила представляется как «горение» и обозначается терминами, связанными с высокой температурой, горением, жаром. Именно по этой причине многие шаманы и знахари пьют соленую или приправленную специями воду и едят благовонные растения — они предполагают увеличить таким образом свой внутренний жар. То, что данный волшебный жар реально существует, доказано большой сопротивляемостью холоду, наблюдаемой у арктических и сибирских шаманов, а также у гималайских отшельников. Кроме того, шаманы обучаются как «повелители огня» — например, они глотают горящие угли, касаются раскаленного железа, ходят по огню. Подобные феномены и взгляды зарегистрированы и среди более цивилизованных народов. На санскрите итоговый смысл аскетического развития называется tapas, причем исходное значение этого слова — именно «жар», высокая температура. «Разогреваясь» посредством аскетизма, Праджапати создавал Вселенную. В Дхаммападе говорится, что Будда «горит», и тантрические тексты утверждают, что пробуждение кундалини проявляется горением. В современной Индии мусульмане полагают, что человек в связи с Богом становится «пылающим жаром». Любой, кто совершает чудеса, называется «кипящим». Говоря вообще, любой, совершающий некие действия с использованием магико-религиозной силы считается «горящим», а сами такие действия устойчиво ассоциируются с «горением». Эта священная сила, результатом действия которой является и повышение температуры шамана, и «жар» воина, может быть преобразована и дифференцирована специальными усилиями для придания ей различной окраски. Индийское слово Kratu вначале обозначало «энергию, специфическую для горячего воина, в частности, для Индры», затем оно приобрело смысл «победной, героической силы, страсти, храбрости, любви к бою», а еще позднее, при расширении смыслового значения, стало означать «силу набожного человека, которая позволяет ему следовать за предписаниями rta15 и достигать счастья». «Ярости» и «жара», вызванных мощным, чрезмерным проявлением священной силы, боится большинство человечества. Термин shanti, который на санскрите означает спокойствие, мир души, свободу от страстей и страдания, восходит к архаическому корню, первоначально имевшему значение гашения огня, ярости, лихорадки, короче говоря, — высокой температуры, вызванной демоническими силами.
Мы имеем, таким образом фундаментальный магико-религиозный опыт, повсеместно зарегистрированный в архаичных пластах культуры: помимо прочего, доступ к сакральному проявляется потрясающим увеличением температуры. Ввиду ограниченности места, мы не можем подробно рассмотреть здесь этот важный вопрос и показать, например, теснейшую связь между кузнецами, шаманами и воинами, основанную на общей мистике огня и связанных с ней технологиях. Я должен добавить только, что власть над огнем находит свое выражение в равной мере во «внутреннем жаре» и в нечувствительности к жару горячих углей. С точки зрения истории религии, все эти примеры показывают, что шаман, кузнец, или воин теряют свою человеческую сущность и обретают — каждый в собственном смысле — сущность более высокую. Этими более высокими состояниями могут быть состояние Бога, состояние духа, или состояние животного. Соответствующие инициации, разными путями ведут посвящаемого к одной и той же цели — к смерти в человеческом состоянии и к последующему возрождению в новом, сверхчеловеческом качестве. Естественно, в воинских посвящениях инициатическая смерть менее заметна, чем в посвящениях шаманских, так как основное испытание молодого воина состоит конкретно в победе над противником. Но он достигает победы, только обретая «жар» и достигая неистовой ярости — а эти признаки можно понимать как конец человеческого состояния.
Тот, кто ярко проявляет свою волшебный жар, демонстрирует, что принадлежит миру сверхчеловеческому…
Примечания:
1. M.Eliade. Rites and Symbols of Initiation. N.Y., 1965.
2. От древней северной основы Ber, представляющей собой сакральное имя медведя. — Прим. А.Платова.
3. Здесь Элиаде смешивает два разных так называемых «звериных культа» — медвежий и волчий. Воины-волки назывались в древней Скандинавии иначе, чем воины-медведи (собственно Berserkr) — Ulfhednar. — Прим. А.Платова.
4. Магико-религиозный — специфический термин Элиаде, употребляемый им по отношению к ряду феноменов (магико-религиозная сила, магико-религиозный опыт и т.д.). Вводя и широко используя данное прилагательное, Элиаде лишний раз подчеркивает связь этих двух компонент архаической Традиции — магии и религии, — подобно тому, как невозможно обособить магическую и религиозную компоненты в шаманизме современных «примитивных» народов. — Прим. А.Платова.
5. L.Weiser. Altgermanische Junglingsweihen und Mдnnerbьnde. Baden, 1927.
6. O.Hцffer. Kultische geheimbьnde der Germanen. F.-am-M., 1934. текст
7. G.Dumйzil. Mythes et dieux des Germains. P., 1939.
8. S.Wikander. Der arische Mдnnerbund. Lund, 1938.
9. G.Windengren. Hochgottglaube im alten Iran. Uppsala, 1938.
10. Здесь Элиаде имеет в виду особые отряды юношей, проходящих воинскую инициацию. В таких отрядах, тоящих, фактически, вне бытового закона, юноши проводили некоторое время, сражаясь, грабя и совершая прочие воинские подвиги. (См., напр.: В.Г.Балушок. Инициации древних славян // Этнографическое обозрение, №4, 1993. Также: А.Р.Чочиев. Нарты-арии и арийская идеология. М., 1996.). — Прим. А.Платова.
11. J.Vendryйs. Les dйveloppement de la racine nei en celtique//Revue celtique, XLVI, 1929.
12. M.-L.Sjostedt. Dieux et hйros des Celtes. P., 1941.
13. «Похищение Быка из Куальнге». — Прим. А.Платова.
14. Русский перевод цит. по изданию: Похищение Быка из Куальнге. Подг. Т.А.Михайлова, С.В.Шкунаев. М., 1985.
15. Rta (Rita) — Мировой Закон, Колесо Мирового Порядка. — Прим. А.Платова.
Они отличались большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли и некоторым безумием. Их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка. Кто же такие берсеркеры и в чем их секрет?
«Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка» (Снорри Стурлусон).
Кто же такие берсеркеры (берсерки)?
Берсерк (берсеркер) - викинг, посвятивший себя богу Одину, перед битвой приводивший себя в ярость. В сражении отличался большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли, безумием. Не признавали щит и кольчугу, сражаясь в одних рубахах, или обнаженными по пояс. Сыновья конунга Канута — берсерки — плавали на отдельном драккаре, т.к. сами викинги их боялись.
Слово берсерк образовано от старонорвежского berserkr, что означает либо «медвежья шкура» либо «без рубашки» (корень ber- может означать как «медведь», так и «голый»; -serkr означает «шкура», «рубашка»). Берсерки впервые упомянуты скальдом Торбьёрном Хорнклови в стихотворении о победе Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде, которая происходила предположительно в 872 г.
В русской традиции чаще используется вариант «берсерк». «Берсеркер» же возник как заимствование с английского языка.
Более тысячи лет назад Харальд Прекрасноволосый основал Королевство Норвегия. Это было далеко не мирным предприятием, так как знатные роды не желали лишаться своих земель. Ему потребовалась армия. На передние боевые порядки он выбирал особенно сильных, решительных и молодых мужчин, тех самых берсерков. Те посвящали свою жизнь Одину, Богу Войны, и в решающей битве при Боксфьорде, одетые в медвежьи шкуры стояли на носу кора***, «кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копьё. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон». Так говорил один из участников той битвы — Торбьёрн Хорнклофи; в подтверждение тому также строки норвежских и исландских саг.
Они появляются в Саге об Инглингах известного исландского поэта Снорри Стурлуссона: «Мужи Одина шли в бой без кольчуг, и были они дики подобно волкам. Они кусали свои щиты и были сильны как медведи или быки. Они убивали врагов, когда их самих не брал ни огонь, ни меч; это была ярость свирепых воинов».
Вероятно, что старые песни были несколько приукрашены. Тем не менее, бросается в глаза, что все описания изображают свирепых воинов, которые боролись с дикой, прямо-таки магической страстью. В 31 главе «Германии» римский писатель Тацит пишет: «Как только они достигали зрелого возраста, им позволялось отращивать волосы и бороду, и только после убийства первого врага, они могли их укладывать… Трусы и прочие ходили с распущенными волосами. Кроме того, самые смелые носили железное кольцо, и лишь смерть врага освобождала их от его ношения. Их задачей было предварять каждую битву; они всегда образовывали переднюю линию». Лишь подобные воины могли продолжить традицию берсерков.
Буйство берсерков вошло в поговорку. Народная речь восприняла неоднократное свидетельство «кусания верхушки щита». Животные скалят зубы перед нападением. Так же и мы «показываем кому-то зубы», если хотим совершить нечто подобное. Умелые бойцы преследовали цель «ожесточиться», но мы также знаем об их медвежьих шкурах. И это даёт повод для всяких толков. Были ли они полудикими молодыми воинами, которые чтобы доказать своё мужество, шли в бой с незащищённым телом? Идёт ли речь о сакральных мужских союзах, посвящённых Богу Мёртвых Одину, и как воинах ему служивших? Были ли они просто сумасшедшими, бившимися насмерть фанатиками? Владели ли они сверхъестественными силами, которые защищали от ранений? Или это был наркотический эффект? Страдали ли они наследственными болезнями?
Руководитель скандинавской филологии университета города Мюнхена профессора Курт Шиер: «В принципе всё возможно но, однако нельзя доказывать всё лишь письменными источниками. Они датируются не временами Харальда Прекрасноволосого, а записывались гораздо позже. Устное свидетельство очевидца Торбьёрна Хорнклофи стало первым, в котором употре***ется слово «берсерк», в 12 веке, только через 300 лет после битве при Боксфьорде. Исторические источники редки, да и не надёжны стопроцентно. Нельзя даже точно сказать и насчёт происхождения этого слова. «Serkr» значит «рубашка» на древнескандинавском языке, из которого позже развились шведский, норвежский и исландский. Слог «Ber» может происходить от «Bersi» (медведь), либо от «berr» (неприкрытый). В зависимости от того, как рассматривать слово berserk, его значение окажется либо «одетый в медвежью шкуру», либо «идущий в бой раздетым». Это маленькое различие, но очень важное. Если бы они действительно ходили в бой раздетые, то ничего бы странного в этом не было. Тацит даже так и сообщает, что воины германских вспомогательных подразделений традиционно сражались с неприкрытой верхней частью туловища. Если же берсерки одевались в звериные шкуры, что наибольшее количество исследователей и предполагает, то это уже было особенностью, типичной лишь для Норвегии и Исландии».
Конечно, исландцы и норвежцы не изобрели подобное переодевание. «Ранее медвежий культ был распространён более широко», — объясняет мюнхенский этнолог профессор Ханс-Иоахим Папрот. «Уже на рисунках скал каменного века, например, пещеры Труа-Фрере (Trois-Freres) в Южной Франции, мы находим изображения танцоров в медвежьих шкурах. И шведские и норвежские лапландцы праздновали свой медвежий праздник до прошлого столетия». Старый венский германист профессор Отто Хёфлер говорит: «Кое-что таинственное есть в этом зверином переодевании. Оно понималось как превращение, не только зрителями, но и самим переодевающимся. Если танцор или воин одевался в медвежью шкуру, то сила дикого животного, конечно, в переносном смысле, переходила в него. Он действовал и чувствовал себя как медведь. Подобное можно воспринимать как особенное северное развитие обычая, который коренится в древнейшем культе звериных личин». В медвежьих шапках английских гвардейцев, охраняющих Тауэр, можно видеть остатки этого культа.
Переодевание в медвежьи шкуры, возможно, стало причиной того, почему воины считались в этих шкурах дикими и неуязвимыми. Но почему они приходили в ярость и бушевали, как берсерки? Возможно, что они попадали во власть нечто подобного магическому экстазу и чувствовали, что они одержимы яростным звериным духом. Это предположение подкрепляется описанием ярости берсерка из саги об Инглингах. Там дикие воины зовутся «Мужами Одина». Один (у южных германцев Вотан) во многом схож с этими воинами. Один из его аспектов — Бог Войны, «Господин Ярости». Он будит в германских бойцах воинское мужество, смелость, выносливость, следит за тем, чтобы самые лучше воины были в его дружине в решающем бое конца света. Как Вотан он руководит дикой охотой (wilde Jagd), которая шумит ночными штормами и которую никто не в силах задержать. Другой его аспект — он самый мудрый из Богов, одарён такими силами, в которые никто не посвящён и не смеет владеть так же искусно как он. Шаман, хранитель знаний, религиозных и тайных мистерий. Мастер магии, которой служат звериные духи, хозяин волков и воронов — животных полей сражений. Если он восседает в Асгарде, то близ его ног сидят волки Гери и Фреки, вороны Хугин и Мунин, которые сообщают ему все происшествия мира.
Предполагаемая вера берсерков в одержимость животными, «звериным духом», вполне обычна. Этнографы подтвердили, что и в других странах случалось подобное. Если «дух» овладевает человеком, то он не чувствует ни боли, ни усталости. Но когда это состояние оканчивается, то одержимый погружается в глубокий сон.
Были предприняты и другие попытки объяснения «ярости берсерка», где источник подобной мощи не трансцендентные силы. Состояние опьянения, приступы бешенства, галлюцинации и последующая усталость могли быть вызваны химическими субстанциями, а именно мускарином, ядом мухомора. Сегодня мы знаем, что люди при отравлении мухомором дико бьются вокруг себя, они возбуждены, их посещают бредовые мысли. В окружающих и врачах, они видят сказочных существ, богов, духов. Токсичное действие прекращается спустя 20 часов, а затем люди, погружаются в глубокий сон, из которого они в большинстве случаев просыпаются лишь спустя 30 часов. Исследователи знают, почему люди после употребления мухоморов становятся такими: химические процессы возникают из-за галлюциногенов схожих с LSD, мускарин — один из них, изменяет скорость импульсов нервных окончаний, вызывает чувство эйфории. Но может быть и противоположный эффект, из-за большого его количества, bad trip (дословно «плохое путешествие»), который может окончиться смертью. Однако удивительны наступающие изменения, обусловленные этим веществом, которые возникают изначально только у одного человека, а потом распространяются на всех. На любой техно-вечеринке можно наблюдать схожий эффект. Поведение человека, принявшего галлюциноген, ритмичная музыка, монотонные хлопки, притопывания приводят в это же состояние и других. Эта «синхронизация» осуществляется активизацией свойственной телу нейротрансовой системы, действие которой схоже с действиями наркотиков. Таким образом, возникает динамика, которую можно назвать «коллективный экстаз». Предполагают, что берсерки знали это и только несколько предводителей «подбадривали себя допингом» из мухомора. Определённо, что они знали какое действие, он оказывает на человека. Геттингенский профессор психиатрии Ханскарл Лойнер: «Мухомор играет с первоначальных времён исключительную роль мифологического средства на субарктических и арктических пространствах. Он использовался живущими здесь племенами для экстатических практик». Однако всё же нет точных доказательств подобной теории. Ни в каких источниках нет упоминай о подобном поднятии сил. Но это не мешает некоторым историкам. Они считают: «Именно потому, что только северные воины знали действие мухомора, они скрывали это знание, храня бесстрашие и неуязвимость Богов». Но так ли это?
Современная наука знает, что нервная система человека — в том числе те ее разделы, которые поддаются сознательному контролю, — способна продуцировать вещества, по своему составу и действию близкие к наркотикам. Воздействуют они непосредственно на «центры наслаждения» мозга. Если эти вещества выделяются тогда, когда человек впадает в определенное состояние сознания, то в этом состоянии он испытывает полный аналог «кайфа», а при выходе из него начинается «ломка».
«Профессиональные» берсеркеры становились как бы заложниками собственной ярости. Они были вынуждены искать опасные ситуации, позволяющие вступить в схватку, а то и провоцировать их. Отсюда — берсеркерская асоциальность, вызывающая настороженность даже у тех, кто восхищался их мужеством и боеспособностью. И отсюда же — эта самая боеспособность, проявляющаяся в условии «открытия шлюзов».
Фраза: «Есть упоение в бою» обретала буквальный смысл…
Позднее викинги большей частью все же ухитрялись контролировать такие приступы. Иногда они даже входили в состояние, которое на Востоке называют «просветленным сознанием» (хотя шли они к нему обычно не через отрешенность, не через медитацию, а через боевую ярость; такой путь иногда чреват тем, что «зверь» возьмет верх над человеком). Это делало их феноменальными воинами
Некоторые этнографы предполагают, что берсерки принадлежали к определённым тайным союзам или семьям, в которых знания таинственных сил или «растений силы» передавались из поколения в поколение. Другие полагают, что существовали объединения берсерков «мужские союзы», и что проявление ярости берсерка было испытанием на смелость, которое требовалось каждому молодому мужчине при вступлении во взрослый союз. У многих первобытных народов можно было наблюдать такие ритуалы с танцами в масках и экстатическими состояниями. Необъяснимым, однако, в этой теории остаётся то, что ни в каком из скандинавских источников ничего подобного не существует.
Медики тоже внесли свою лепту в вопрос берсерков: «Легендарная сила берсерков не имеет ничего общего ни с духами, ни с наркотиками, ни с магическими ритуалами, а была болезнью, передающейся по наследству», думает профессор Джессе Л. Байок. Исландский поэт Эгиль был вспыльчив, зол, непобедим также как его отец и дед. Упрямый характер, а голова его была такая массивная, что и после смерти Эгиля нельзя было расколоть её топором. Так написано в саге об Эгиле. Описания там указанные позволили Байоку узнать то, что семья Эгиля страдала от синдрома Пагета, наследственной болезни, при которой происходит неконтролируемое увеличение кости. Профессор Байок: «Человеческие кости обновляют себя постепенно и обычно структура кости за 8 лет обновляется. Однако болезнь повышает темп разрушения и новообразования так сильно, что слишком сильно, уродливо меняет структуру кости, и те становятся значительно больше, чем прежде». Особенно заметны последствия синдрома Пагета на голове, кости её становятся более толстыми. В Англии от 3 до 5 % мужчин старше 40 лет подвержены этой болезни. Но можно ли приписывать миф вокруг берсерков только наследственной болезни?
История по-прежнему таинственно и упрямо сопротивляется разгадке. Обдумайте всё вышесказанное и представьте себя на месте конунга Хаарльда Прекрасноволосого: вы хотите покорить Норвегию, основать королевство, значительное количество кораблей находится у вас в распоряжении, много хороших, смелых и испытанных в борьбе воинов, но и противники имеют такие же возможности. Вы можете улучшить свои шансы лишь только тогда, когда противники не будут в состоянии противопоставить вам что-либо. Это могут быть элитные подразделения, берсерки. Они занимают особенные места на корабле, там где произойдут первые столкновения. И теперь подумайте, какой должна быть эта элита. Истерически одержимые? Неопытные юноши-наркоманы? Накаченные допингом из мухоморов? Вероятно, скорее всего, именно члены «мужского союза», которые посвятили себя Одину. Самых лучших ставили на носовую часть судна, и они были обучены не только прекрасному владению оружием, но и были подготовлены психологически к таковой роли. И элитные воины знали, как запугать врага рычанием, агрессивным поведением и как защититься от рубящих ударов плотной медвежьей шкурой, и только высшим напряжением, не ослабевающем «ожесточением» они могли в большинстве случаев одержать победу. Эта элита была убеждена в величии решаемого ими задания, они были мотивированы, их естество было согласно с поставленной целью. И личная преданность этих воинов находит параллели с нашим недавним прошлым. И возможно, поэтому французский исследователь Ж. Дюмезиль не обратил внимания, и совершенно напрасно, на немецкие военизированные организации до 1945 года, такие, как SA и SS, в качестве социальных и психологических явлений.
Теперь, самое время порассуждать еще об одном полумифическом свойстве берсеркера: о его неуязвимости. Самые разные источники в один голос утверждают, что воин-зверь фактически не мог быть сражен в бою. Правда, детали этой неуязвимости описываются по-разному. Берсеркера якобы нельзя было ни убить, ни ранить боевым оружием (из чего следовало, что против него надо употре*** оружие не боевое: деревянную дубину, молот с каменным навершьем и т.д.); иногда он был неуязвим лишь против метательного оружия (стрелы и дротика); в некоторых случаях уточнялось, что при искусном владении оружием его все-таки можно ранить, и даже смертельно, но умрет он только после боя, а до того словно не заметит раны.
Везде и всегда вокруг боевого искусства высокого уровня складывались легенды. Но, думается, здесь мы сможем докопаться до истины. Проще всего решается вопрос о неуязвимости боевым оружием: до тех пор пока меч оставался у скандинавов оружием немногочисленной элиты (где-то до VIII-IX вв.), такие «элитные» воины очень часто не могли сладить со своими конкурентами — воинами-зверями, применявшими древние приемы боя палицей. В конце концов произошло сращивание двух техник фехтования: многие берсеркеры стали «элитой», а многие из «элиты» овладели берсеркерскими навыками.
От метательного (да и от ударного) оружия берсеркеров берегла своеобразная «мудрость безумия». Расторможенное сознание включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферийное зрение и, вероятно, обеспечивало некоторые экстрасенсорные навыки. Берсеркер видел (а то и предугадывал) любой удар и успевал отбить его или отскочить.
У конунга Харальда, впервые объединившего Норвегию, имелся «спецназ», сформированный из влившихся в воинскую элиту берсеркеров. «Диких» воинов-зверей, не входивших в дружины и подобные им формирования, к тому времени уже в Норвегии не осталось. Одна из битв с их участием выглядела следующим образом:
«Двенадцать берсеркеров конунга находились на носу кора***. Корабль конунга шел вперед, и там была жесточайшая схватка. Когда же проверили войско, много оказалось убитых и у многих были опасные раны… На корабле конунга не было никого, кто бы стоял перед передней мачтой и не был ранен, кроме тех, кого железо не брало, а это были берсеркеры».
Один из лучших воинов Исландии, кстати не считавший себя берсеркером, описывая свои действия в бою против численно превосходящего противника, произносит такие слова: «Тут я взял меч в одну руку и копье в другую и стал рубить и колоть. Щитом я не прикрывался, и я даже не знаю, что меня защищало» («Сага о Ньяле»). Защищало его именно берсеркерство — уже «цивилизованное» и потому не считавшееся таковым. Это тем более примечательно, что викингу, овладевшему только «техникой», щит был необходим: полноценно отбиваться наступательным оружием он не мог. Берсеркерство помогало отбивать опасные удары, но если уж удар оказывался пропущен, оно позволяло «не заметить» его. Трудно поверить, но множество независимых источников сообщают: викинг в какой-то мере сохранял боеспособность даже после чудовищных ран, от которых современный человек мгновенно потерял бы сознание. С отсеченной ногой или рукой, раскроенной грудью, пробитым животом, он некоторое время еще продолжал сражаться — и мог прихватить с собой в Вальгаллу своего убийцу…
И все же сохранились описания случаев, когда берсеркер не просто избегал раны, и даже не просто терпел ее, но, получив удар, оставался именно невредим! Тоже преувеличение? Может быть… Но очень уж похоже это на восточный «метод железной рубашки», при котором закалка костей и мускулов, а главное — умение концентрировать внутреннюю энергию, в определенных случаях делают тело трудноуязвимым даже для клинка. А ведь клинки викингов — не чета восточным: как бы ни восхищались ими северные воины, это восхищение происходит от недостатка материала для сравнений. По крайней мере, во времена берсеркеров закалка клинка была только поверхностной и он был далек от остроты и упругости самурайской катаны.
К тому же даже «энергетика» не всегда спасала берсеркера. Иногда пропущенный удар мечом действительно не рассекал тело, но наносил столь серьезный ушиб, что это могло обеспечить финал схватки. Ведь противники у берсеркеров были им под стать…
Да и не всякий берсеркер умел грамотно пользоваться внутренней энергией. Иногда они расходовали ее слишком экстенсивно — и тогда после битвы воин надолго впадал в состояние «берсеркерского бессилия», не объясняющегося только физической усталостью.
Приступы этого бессилия бывали столь тяжелы, что воин-зверь иногда мог и умереть после битвы, даже не будучи в ней раненым!
Интуитивное проникновение в глубины боевого искусства явно нуждалось в «дошлифовке» путем создания школы, обеспечивающей культуру движений, стоек, комбинации приемов…
В литературе берсерки часто появляются парами, неоднократно их сразу двенадцать. Они считались личной охраной древнескандинавских конунгов. Это указывает на элитарный характер этой касты воинов. Разве властители стали бы себя окружать сумасшедшими, невменяемыми воинами? Определённо нет, здесь были лишь только самые умелые. Непреложная верность своему властителю встречается в нескольких местах старых саг. В одной из саг у короля датчан Хрольфа Краке было 12 берсерков, которые были личной его охраной: Бёдвар Бьярки, Хьялти Хохгемут, Цвитсерк Кюн, Вёрт, Весети, Байгуд и братья Свипдаг.
Но берсерки не могли быть только у конунга Харальда Прекрасноволосого. Тацит упоминает особенную касту воинов, которую он называет «Harier» и которые несут все признаки берсерков, это было 800 лет до битвы при Боксфьорде: «… они упрямые воины. Им свойственна природная дикость. Чёрные щиты, раскрашенные тела, выбирают тёмные ночи для сражения и селят страх в противниках. Никто не устоит перед необычным и словно адским обликом их». «Harier» значит «Воин» и Один звался средь них «Herjan», «Господин Воинов». Никто из них не имел своего дома или поля, какую-то заботу. Они приходили к кому угодно, их угощали, они пользовались чужим, они были беспечны в своих делах, и лишь слабость старости делала их непригодными к воинской жизни. Они считали стыдом умирать в собственных кроватях от дряхлости и при близкой смерти они закалывались копьём.
Также, существует теория, гласящая, что понятие берсерк связано, также, с греческой мифологией, где всеми чертами «воинов гнева» обладали Геркулес, Ахилл ит.д.
Через 200 лет после битвы при Боксфьорде на Скандинавию обрушились христианские миссионеры. Старые языческие обычаи и образ жизни запрещались, в частности, борцы в звериных шкурах. Изданный в Исландии закон 1123 года гласит: «Замеченный в бешенстве берсерка будет заключён 3 годами ссылки». С тех пор воины в медвежьих шкурах бесследно исчезли…
«Берсерки рычали, битва кипела, облаченные в волчьи шкуры выли и потрясали мечами», - так Торбьерн Хорнклови, скальд норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого, в 872 году впервые упомянул берсерков. Другой не менее известный исландский поэт Снорри Стурлусон описывал, как «мужи Одина шли в бой без кольчуг, и были они дики, подобно волкам. Они кусали свои щиты и были сильны, как медведи или быки. Они убивали врагов, а их самих не брали ни огонь, ни меч; это была ярость свирепых воинов».
Откуда же появились воины, не уступающие свирепостью диким зверям, и только ли скандинавам был известен секрет их воинского духа?
РОЖДЕННЫЕ В МЕДВЕЖЬИХ РУБАШКАХ
Известное многим любителям фэнтези слово «берсерк» образовано от старонорвежского Ьerserkr. При дословном переводе сия лингвистическая единица может обретать несколько значений. Первое - это «медвежья шкура», а второе - «без рубашки». Такая неоднозначность поясняется, прежде, всего, тем, что корень ber означает одновременно и «медведь», и «голый», а serkr переводится как «шкура» и «рубашка».
Но не будем уходить далеко в тайны лингвистики.
Сложный ряд ассоциаций, связанных с этим словом, включает в себя безумие в бою, налитые кровью глаза, нечеловеческую силу и воспоминания о викингах. Именно у этого далекого от мирной жизни народа много веков назад появились воины, которые наводили ужас на войска противника и внушали опасения даже своим сородичам. Это были бойцы, посвятившие себя Одину, верховному богу скандинавов. Берсерки с презрением относились к мешавшим в бою щитам и кольчугам и сражались в одних лишь рубахах или вообще обнаженными по пояс. В сражении они отличались большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли. Берсерк, потерявший в бою ногу, мог продолжать сражаться, опершись обрубком конечности о камень.
ГОЛЫМИ РУКАМИ
Историки поздней античности сообщали о том, что атаке звероподобных воинов не всегда мог противостоять даже сомкнутый дисциплинированный строй солдат. Не случайно они входили в состав охраны римского императора Траяна, который знал Толк в воинской подготовке, так как сам прославился огромной физической силой и невероятной выносливостью.
Северные летописцы тех лет часто описывали случаи, когда потерявшие оружие берсерки начинали рвать врагов голыми руками, как неистово сражались, получив смертельные раны, как благодаря нечеловечески быстрой реакции уклонялись от ударов. Современные же исследователи пытаются найти разгадку этим способностям, перебирая одно объяснение за другим.
ВСЕ ДЕЛО В МУХОМОРАХ?
Чем же можно объяснить уникальные качества, которые отличали воинов-берсерков? В чем причина так называемой ярости берсерка, чему обязаны своей репутацией скандинавские воители в шкурах?
Возможно, все дело в грибах. Точнее - в мухоморах. А еще точнее - в мускарине, яде, которой содержится в этом красивом, но ядовитом грибе. Химическая субстанция под названием мускарин вызывает у человека состояние, похожее на опьянение, а также приступы бешенства, галлюцинации.
Выходя из этого состояния, человек испытывает сильную усталость. Действие яда продолжается около 20 часов, после чего приходит глубокий сон, в который берсерки часто погружались после боя.
Профессор психиатрии Ханскарл Лейнер из немецкого городка Геттингена утверждал, что мухомор использовался племенами, живущими на субарктических и арктических пространствах, для «экстатических практик». Однако точных доказательств тому, что сила берсерков появлялась благодаря наркотическому опьянению, нет.
БОЛЕЗНЬ ПАГЕТА
Представители медицины, задумавшиеся над феноменом, известном в медицине как синдром берсерка, видят ответ на него в болезни Пагета. Профессор Д.Л. Байок, занимавшийся этим вопросом, пишет: «Обычно человеческий скелет полностью обновляется за восемь лет. Однако болезнь Пагета повышает темп разрушения и восстановления, что уродливо меняет структуру костей, и те становятся значительно толще, чем прежде. Особенно заметны последствия синдрома Пагета на черепе, кости его становятся более толстыми».
И действительно, воины, «рожденные в медвежьих рубашках», отличались отменной крепостью своего костяка.
В одной из саг исландского поэта Эгиля, где он описывает самого себя, говорится, что он человек вспыльчивый, злой и непобедимый в бою. Столь же неприятными для нашего современника, но полезными для мужчин тех лет качествами обладали отец и дед поэта. Согласно некоторым историческим документам, кости Эгиля были настолько крепкими, что после смерти его голову не смогли расколоть даже топором. История, правда, умалчивает, кому так досадил несчастный поэт, что его тело не пощадили и после кончины, но факт остается фактом - череп убиенного был феноменально крепким. Можно предположить, что род Эгиля страдал от болезни Пагета.
Наконец, уникальные возможности берсерков объясняют внутренними резервами человеческого организма, которые обычные люди использовать не умеют. Сторонники этой гипотезы считают, что берсерки могли концентрировать энергию. Среди их доводов - неуязвимость берсерков. А если уж кому и посчастливилось покалечить озверевшего воина, то раны он не замечал и на волне своего гнева держался до окончания битвы, активно отправляя врагов в царство мертвых.
Избегать ран берсеркам помогало расторможенное сознание, благодаря которому значительно возрастала скорость реакции. Оставаться же невредимыми после удара они могли, применяя метод, напоминающий восточную «железную рубашку», при котором крепкие кости и развитые мускулы, защищенные и усиленные с помощью концентрации внутренней энергии, давали потрясающий результат, делая тело воина практически неуязвимым для клинка.
ТРАНС ПРОТИВ ОРУЖИЯ
А есть ли в культуре других народов упоминания о воинах, отличающихся беспримерной храбростью и нечувствительностью к боли? Оказывается, есть. Например, у зулусов, африканского народа численностью около десяти миллионов человек, обитающего в основном в Южно-Африканской Республике, существует техника воинственной пляски, называемая гийей. Она содержит комплекс боевых приемов.
Этот своеобразный танец прекрасно описал Г. Р. Хаггард, автор полуфантастических романов, который значительную часть жизни провел среди зулусов: «Начались пляски… Воины напоминали больших, свирепых птиц, бросающихся на добычу. Вытянув ассегаи (копья. - Прим. ред.) и подняв щиты, они словно летали взад и вперед, сопровождая каждое движение таким резким шипением, какое могли бы издавать тысячи змей… Затем каждый воин поочередно делал прыжок вперед; пробежав несколько шагов, он как бы бросался в атаку, взвивался на пять футов в воздух, кидался на землю, вскакивал, просовывал голову между ног - словом, пребывал одновременно всюду и везде».
Весьма напоминают берсеркерство такие элементы боевого искусства балийцев (народ в Индонезии, живущий на острове Бали. - Прим. ред.), как амок и пупутан. Как танцевальный вид транса, пупутан требовал длительного времени для вхождения. Дальше его нужно было только поддерживать ритмом шагов, барабанным боем и выкриками. Последний пример массового пупутана балийцы продемонстрировали голландцам в 1906–1908 годах. Но это не спасло остров от завоевания. Как ни крути, а огнестрельное оружие значительно упростило дело истребления собратьев по планете, даже введенных в боевой транс.
Амок же напоминал скорее буйное помешательство. В таком состоянии сражающийся не замечал даже смертельных ран. Правда, выход из этого состояния не предусматривался. Вступивший в «смертельную пляску» воин был обречен на смерть от морального и физического истощения.
Норверские и скандинавские саги и легенды доносят до нас, что это были непобедимые воины, которые яростно вступали в бой первыми, насыщаясь перед этим силой духа Одина. Но кем же берсерки были на самом деле? Для начала давайте разберемся с их названием. Фактически, термин «берсерк» на русский язык можно перевести буквально как «медвежья шкура» - с древненорвежского, а с английского как «яростный» или же «жестокий».
Кем были берсерки на самом деле?
Действительно, источники упоминают такого рода боевой отряд викингов . Перед боем они приходили в себя, а ярость, а в самом сражении отличались особой жестокостью, быстрой реакцией и возможностью не чувствовать боль. Конечно, мы должны делать скидку на то, что позднеримские и раннесредневековые авторы естественно приукрасили образ берсерков, однако у всех авторов упоминается их жестокость и неистовство. Так, Снори Стурулсон описывает их как свирепых воинов в медвежьих шкурах, которые перед боем от ярости в буквальном смысле грызли свои щиты. Из оружия у них были меч и топор, ни шлемов ни защитной кольчуги они не носили, только медвежья шкура, а чаще и вовсе просто голый торс. Ярость в бою, совершенное владение мечом и топором, а также моментальная реакция их защищали гораздо лучше, нежели кольчуга европейцев. В то же время, знаменитый историк Тацит в своем многотомном труде «Германия» пишет, что «свирепейших воинов по всему миру еще нужно было поискать». Также он описывает определённый обряд инициации берсерков. Так, как только юноши достигали зрелого возраста они зачислялись в отряд. Именно тогда они уже могли отращивать волосы и бороду. Обязательным этапом была первая кровь врага в бою. Только после убийства врага им разрешалось заниматься укладкой волос, в противном случае, трусы и неинициированные ходили с распущенными волосами.
Одно сбегается точно у всех авторов – это понятие «ярость берсерка ». Это особое состояние воина-берсерка, когда он впадал в высшую форму ярости – они становились злыми в бою как собаки и волки, грызли деревянные щиты как быки, а убивали людей как дикие медведи.
Современные ученые долго пытались объяснить происхождение «ярости берсерков». Есть различные теории, но чаще всего склоняются к двум из них – это либо употребление перед боем сильнодействующих психотропных веществ, например, таких как мухомор, либо же употребление алкоголя. Так или иначе, у берсерков прекрасно получалось копировать животную ярость в бою.
Это неутолимое желание животной ярости объясняется прежде всего тем, что среди них был популярен так называемый «медвежий культ», который в те времена был довольно распространённым в северных землях. Так, обряд переодевания в шкуру животного, всегда сопровождался идеями и верой в то, что вместе со шкурой убитого животного, к воину переносится еще его мощь и сила. Таким образом, факт переодевания в шкуры животных, в данном случае в медвежью, давал основание считать им себя неуязвимым. Но тогда откуда бралась эта неистовость и ярость?
Берсерки в «Саге об Инглингах»
Мы знаем, что в «Саге об Инглингах » берсерки зовутся «мужами Одина» который считался богом войны, богом ярости и уничтожения, а также, как ни странно, охоты. Охотясь на животных, как мы уже говорили, древний охотник верил в передачу ему животного духа, а убивая него и надевая шкуру животного он чувствовал его силу и ярость. Один, как «господин ярости» передавал ее от животного воину, который насыщаясь ею, не без помощи других веществ, начинал чувствовать смелость, мужественность и выносливость. Он себя чувствовал как медведь. Поэтому, подобные вещи мы можем встречать у многих воинственных народов, коими были в то время викинги или же те или иные племена германцев. Так, до сих пор остатки этого культа сохраняются в шапках гренадёрских войск её величества королевы Великобритании, охраняющих Тауер.
Цитата из «Саге об Инглингах» о берсерках
«Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда...».
Берсерки впервые упомянуты скальдом Торбьёрном Хорнклови в драпе (длинном стихотворении) о победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде, которая происходила предположительно в 872 г.
Немного истории. Ошибочно предпологать,что боевое безумие удел Нормандских викингов. Это искусство было везде, где были люди. А значит и воины. Но различались методы. Так в Европе, во времена Походов норманнов, Берсеркеры были или по рождению, или такие качества проявлялись спонтанно во время битвы. Берсеркеров, боялись не только вся Европа и пол Азии, но и сами норманны. Дело в том что Приступы Боевого безумия были неконтролируемы. Впасть в боевой транс берсеркер мог от любой мелочи: порез, оскорбление,большая эмоциональная нагрузка. И судьба была ему уготована безрадостная: вдали от населенных мест, как правило без семьи. Доживали до 30 лет единицы. Своей смертью от старости умереть им также не грозило. Зато родить ребенка-берсеркера считалось очень хорошим знаком. считалось что сам Отец Дружин отметил его своей милостью, и значит семью, где он родился не обойдет его рог Изобилия. В общем это правда, Берсеркеры получали добычу вторые после конунга. Ссорится с берсеркером не улыбалось никому. Постепенно этот древний боевой обычай угас- дело в том что мальчика подающего признаки отммеченого Одином, отдавали на воспитание берсеркеру, который принимал преемника. Но у викингов присутствовал обычай крововосмешения, посему и преемников и наставников становилось все меньше. Наступило время допинга.
Нацисты практически подошли к промышленному производству,модефицировав оригинал. Германскими химиками была разработана целое семейство стимуляторов: от простых амфетаминов, заканчивая «боевыми коктейлями» что практически запустили в производство.
Не могу не сказать пары слов и о Востоке. Насколько мне известно, ни в Тибете, ни в Китае таких техник не практиковали. Но опять же они скорее всего являются секретными, держаться в Великой Тайне. Страсть к скрытности азиатов известна далеко за пределами самой Азии. Единственное что знаю точно, Боевое Безумство практиковалось в рядах ассасинов. Притом практиковалась довольно необычная методика: Учеников накуривали гашишем(оттуда и другое их название: гашашины),и подготовленных таким образом учеников подвергали разным внушениям, от блокировочных, до снимающих все страхи, вплоть до презрения к смерти. Кстати они практиковали особый ритуал- испытание: испытуемого накуривают различными зельями, до тех пор, пока он не впадет в искусственную кому. После, через определенное время его оживляли по особой методике. К сожалению подробностей не знаю(вряд ли их знает вообще кто нибудь),так общих чертах. Могу сказать, что Ритуал прохождения через Смерть, заглядывание за «Грань»,практиковалось повсеместно, от индейских племен в Северной Америки, до кланов шиноби (синоби) в Японских горах. Но это отдельная тема. Поговорим о «Воинах-тенях».Это практически единственные воины, что детально разработали детально и развили Искусство Боевого Безумия. Свои главные знания ниндзя почерпнули у ямабуси- горных воинах, по легендам, это были самураи, потерпевшие поражение в бою, но не совершившие ритуального самоубийства- сеппуку.В горах они продолжали развивать свои боевые искусства. Скорее всего они открыли и развили эту разновидность Искусства боя. Ниндзя выделили 7 типов изменения состояния. каждому типу соответствовал бог-олицетворение качества, которое было необходимо шиноби в нужную минуту. Каждое такое «вхождение в образ» сопровождалось магической формулой и особым сплетением пальцев в магическую фигуру (исскуство сплетения пальцев магические знаки имеет название «фюккë»).При таком применение знаков и формул, вхождение практически 100%.Кстати современные спецслужбы обучают своих именно по методике «сокрытых в листве»,но по упрошенной схеме,только1 вид, а именно холодной ярости.(не думайте, Там сидят не дураки, и в тайне хранят основные принципы вхождения, и психосоматические техники небезызвестный пресловутый бесконтактный бой.)
Если кто-то считает что на Руси не было таких бойцов, то это заблуждение. Были. И самое интересное что они это Искусство тренировали. Не могу утверждать что это истина в последней инстанции, но есть доводы что его практиковали Волхвы.(Боевое Безумство и Шаманские Камлания очень похожи по ощущениям, да состояние примерно одинаково).И достигли немалых успехов. Так один из обрядов заключался в следующем: Зимой полуобнаженный воин садился на землю, скрестив ноги, концертировал Живу в Яровом чреве(солнечном сплетении),его засыпали снегом по горло, и он должен был своей внутренней силой растопить снег. Посудите сами: это очень суровое испытание. И воины, проходившие такие испытания(их было великое множество) носили прозвище: Ярые, что подчеркивало их высокое мастерство. Достаточно вспомнить слова где используется корень «Яр».Ярость, Яркий(тогда его значение было другим, оно обозначало отвагу и бесстрашие в бою) .